Посмертный портрет - Страница 20

– Почему ты все время улыбаешься? Я начинаю нервничать.

– Серьезно? – продолжая улыбаться, спросила Пибоди. – Сегодня утром меня разбудил очень приятный визит. Этот эвфемизм означает, что…

– Я знаю, что означает этот эвфемизм. О господи! – Ева бросила машину в образовавшуюся брешь и затормозила в волоске от заднего бампера «Рапид Кара». – Могла бы хоть на время перестать думать о постели.

– Но там действительно хорошо. Так тепло, так мягко и… – Наткнувшись на испепеляющий взгляд Евы, Пибоди осеклась и уставилась в потолок машины. – По-моему, сегодня утром кого-то не разбудил приятный визит.

– Знаешь, Пибоди, когда твоя половая жизнь становится регулярной – если так можно назвать ваши отношения с Макнабом, – ты думаешь и говоришь только о сексе. Это начинает мне надоедать.

– Что плохого, если тебе делают сюрприз? Но раз у вас ворчливое настроение, поговорим о чем-нибудь другом. Как чувствует себя Соммерсет?

– У меня не ворчливое настроение! – пробормотала Ева. – Ворчат старики, которые гуляют по парку и грозят детям кулаком. Соммерсет чувствует себя хорошо. Достаточно хорошо, чтобы проедать Рорку плешь за то, что его отправили в больницу.

– Ну, Рорк должен был к этому привыкнуть.

Ева фыркнула:

– Второй человек за утро произносит эту фразу! Вы что, сговорились напоминать мне о моем враге?

– Лейтенант, я с вашим врагом на дружеской ноге… Похоже, сейчас не лучшее время сообщать о том, что мы с Макнабом подумываем съехаться.

– О боже! – Раздосадованная Ева стукнула кулаком по баранке. – Не говори мне таких вещей, когда я за рулем!

– Мы хотим подыскать себе жилье, потому что обе наши квартирки для двоих маловаты! – выпалила Пибоди, боясь, что начальница вот-вот взорвется. – И я подумала… Когда у вас все успокоится, может быть, спросите Рорка, нет ли в его новых домах чего-нибудь подходящего? Желательно в радиусе десяти кварталов от управления…

– Я тебя не слышу. У меня звенит в ушах.

– Даллас… – жалобно сказала Пибоди.

– Не смотри на меня так! Я ненавижу, когда ты на меня так смотришь! Как какой-нибудь чертов кокер-спаниель. Ладно, спрошу, спрошу… Только, ради всего святого, больше не говори об этом!

– Нет, мэм. Спасибо, мэм. – Пибоди попыталась плотно сжать губы, но все же не смогла сдержать довольную улыбку.

– Не смей улыбаться! – Ева выкрутила руль и сумела проехать без остановки целый квартал. – Может быть, тебе интересно, чем я занималась в свое свободное время?

– Да, лейтенант. У меня в ушах не звенит. Они в вашем распоряжении.

– Диего Фелисиано. Работает в какой-то семейной мексиканской харчевне, называющейся «Ола». Расположена между Нью-Йоркским городским и Колумбийским университетами. Обслуживает в основном студентов и преподавателей. Диего там что-то вроде управляющего и повышает авторитет своей забегаловки тем, что наряду с бурритос снабжает клиентов «Зонером» и «Пушем». Несколько раз арестовывался, но выходил на свободу за недостаточностью улик.

– Значит, на ленч у нас будут такос?

– Почему бы и нет? Я люблю такос… Свяжись с Фини. Я хочу знать, как там дела со сведениями, переданными Надин.

– Вчера вечером они исключили тридцать процентов компьютеров в «Устрой сцену», так что осталось всего восемьсот. Надеются к полудню вычислить нужный.

– Почему моя помощница знает об этом раньше меня?

– Ну, понимаете… беседа в постели. Вот видите, в этом случае секс оборачивается для вас преимуществом. Макнаб сказал, что они справились бы быстрее, но в таких клубах компьютеры используются очень плотно. Тем не менее, это остается его главной задачей.

Не услышав ответа, Пибоди откашлялась.

– Ну что, связаться с капитаном Фини?

– Похоже, мы с Фини тут сбоку припека. Вы с мистером Макклювом все сообщите нам, когда найдете это нужным.

– Макклюв? – фыркнула Пибоди. – Неплохо. Так я и буду его называть. Спасибо.

– Ешь на здоровье. – Ева бросила на Пибоди гневный взгляд. – Может быть, нам не стоит ехать в лабораторию? А вдруг ты состоишь в интимной связи и с Дики тоже?

– Фу!

– Ну что ж, моя вера в тебя восстанавливается. По крайней мере, частично.

Дики Беренски носил белый халат поверх желтой рубашки с голубыми горошинами. Голова у него была яйцом, тонкие темные волосы зачесаны назад. Он не сводил глаз с одного из экранов и жевал булочку с клубничным джемом.

Увидев Еву, он кивнул:

– Снова в моих пенатах? Что, дорогая, не можешь без меня жить?

– Да уж куда мне без тебя! Давай, колись.

– А не хочешь спросить, откуда у меня этот чудесный тропический загар?

– Нет. Дики, Рэйчел Хоуард…

– Я всего два дня назад вернулся с роскошного нудистского курорта в Майами. Провел там целую неделю.

– Ты ходил там голышом, и никто не умер и не сошел с ума?

– Обижаешь. Под одеждой я неплохо сложен. Если захочешь проверить, я всегда…

– Дики, не болтай лишнего. Рассказывай о Рэйчел.

– Скучно с тобой, Даллас! Работа, одна работа… – Он покачал головой и переехал на вертящемся стуле к другому экрану. – Морс уже сообщил тебе время смерти и все прочее. Тогда ты уже знаешь, что в организме обнаружен опиум – и никаких следов сексуальных контактов. Могу добавить, что девочку везли, как сноп. Мы нашли на ее одежде и подошвах несколько волокон.

Он поиграл паучьими пальцами на клавиатуре, и экран ожил.

– На подошвах ботинок ворс от ковра. Автомобильный коврик. Я сделал для тебя анализ. Трудность все та же: тип и цвет обычны для дешевых транспортных средств. Во всяком случае, для большинства фургонов и «универсалов», выпущенных лет пять назад. В более новых тип другой, но такой коврик все еще можно купить для замены. Смесь коричневых, бежевых и черных волокон.